Глава 5
КАК ЖИЛА СИБИРЬ ДО РЕВОЛЮЦИИ
"Живут как баре, чистоту навели", - завистливо говорили переселенцы.
Сибирь активно стала заселяться только с начала строительства и эксплуатации Транссиба. Если в пореформенный период с 1861 по 1900 год туда переселилось около 2 млн. человек, то за 1900-1915 годы количество переехавших за Урал достигло 4,4 млн.
В целях разрешения аграрного вопроса и разрежения населения правительство направляло волна за волной переселенцев в Сибирь. Зачастую переселенцы оставались неустроенными и составляли элемент, недовольный правительством и старожилами, которые жили в достатке и не всегда принимали в свое общество переселенцев.
Характерно, что во время большевистского восстания именно в местности, населенные новоселами от 1907 года, были охвачены большевистским движением.
Русские цари и императоры тысячами направляли в Сибирь непокорных европейцев, кто там только не перебывал и оставил заметный след: ливонцы, пленные шведы, высокомерные поляки, жадные до земли немцы-колонисты. Многие возвращались "домой", но уже в Сибирь, неистовые староверы из Польши, Украины, Латвии. За Байкалом они становились "семейскими", за Алтаем - "бухтарминскими".
Вечно искали Беловодье - царство небесное на земле, пересекая Гоби-пустыни, доходя до Тибета и острова "Япон".
Вот так описали Сибирь Г.К.Гинс и А.Л.Посадков.
Сибирская крестьянская семья, резко отличалась от центрально- российских и поволжских семей.
Начнем с простого: Сибиряки никогда не были крепостными и не знали, что такое барщина и оброк, и не делились на дворовых, фабричных, посессионных... Они жили в тепле - пятистенных срубах, крытых не соломой, а лиственничным гонтом, с деревянными плаховыми полами. Занимались, помимо земледелия, скотоводством, горно-таежной охотой, "песками"- рыбалкой, извозом и сплавом, доставляя грузы трактами и по рекам на далекие "севера" и прииски.
Сибиряки никогда не носили лаптей, а сапоги из яловой кожи, медвежьи и собачьи унты, оленьи пимы, редко валенки "катанки".
Для них неприемлема поговорка: "Щи да каша - пища наша". В Сибири сложилась особая кухня, нам сейчас широко известная,- пельмени, строганина, расколотки, сушеные ягодные листы из жимолости, голубики. костяники. и другая неизвестная - охлажденные напитки из икры рыбы, блюда из дичи. клюквы, брусники и огурцов, настоянных в бочонках, опущенных на зиму в вечно студеные речные ключи. Вспомним, так не понравившиеся путешествовавшему по Сибири Антону Чехову утиные супы и томскую колбасу, о которых не могли в то время мечтать российские простолюдины. Сибиряки никогда не лузгали подсолнечные семечки - любимое времяпровождение великорусских крестьян.
Приходя, друг к другу в гости, они общались, вступая в "сибирский разговор", угощались поджаренными на масле и слегка подсоленными кедровыми орешками. Любили жевать серу - особым образом приготовленную лиственничную смолу; как сейчас установили, она прекрасно очищает зубы и укрепляет иммунную систему. Сибиряки пили, хоть и дешевый, но настоящий чай, а не "капорный", как в России, смесь высушенного испитого из ресторанов с цветками иван-чая. "Капорным" он назывался по месту фальсификации - селу Капорье в Санкт-Петербургской губернии.
Русские в Сибири любили выпить, но никогда не пригубляли в одиночку, и упаси Бог в посевной, сенокосный, уборочный периоды, а так же на охоте. На все напряженные работы приходилась большая часть года, так что не разгуляешься. По сравнению с европейскими жителями они были любознательными, более начитанными, менее религиозными, но зато и терпимыми к другим вероисповеданиям. Многие знали языки коренных народов - татар, бурят, алтайцев, якутов, эвенков и др. Насколько часты были межнациональные браки, можно судить по описаниям
Петра Симона Палласа в конце 18 века, отметившего большой процент метисов в междуречье Ангары и Лены.
Афанасий Прокофьевич Щапов, мать которого была буряткой-эхириткой, писал, что складывается уже особая сибирская народность из "братских", так тогда называли сибиряки бурят.
Современный исследователь книжного дела Сибири отмечает большую книжность за Уралом в среде купечества, казаков, крестьян, нежели в Европейской России.
В Сибири Геннадий Васильевич Юдин (1840-1912), сын золотопромышленника, собрал самую большую частную библиотеку в России, она находилась в Красноярске, рядом с нынешним зданием вокзала, на крутом берегу Енисея. Попав в долги, он продал ее американцам, сейчас это "Славянский отдел" Библиотеки конгресса США. В этой библиотеке занимался по рекомендации областника В.М. Крутовского, находясь в ссылке, В.И. Ленин. Там он написал обязательный в прошлом для всех институтских программ обучения труд "Развитие капитализма в Росси"
...по 600 источникам!). И это в забытой Богом Сибири!
Сибиряк с детства учился выживать, при этом женщины и девки не уступали мужчинам: ловко на шестах переходили порожистые реки в верховьях , махали литовками на покосах пятка в пятку лучшим косарям, а бывало и мужиков за неповиновение (обычно за выпивку) колотили чем попало, связывали калмыцкими узлами и ...забрасывали для раздумий под кровать. Не промах были, себя высоко ценили, ибо вплоть до советских коллективизаций и всяких индустриализаций в Сибири был существенный недостаток женщин. По суровым царским законам даже женщин-отцеубийц не казнили, а этапами гнали за Урал, где сих разбойниц расхватывали на ура офицеры пограничных линий. Посему женский конвой никогда не доходил до Красноярска. А за Енисеем набор «дам сердца» пополнялся аборигенками, коими не гнушались даже, испрося императорского разрешения, боявшиеся больше смерти "разрыва Авраамова колена" евреи ашкинази и сефарды, за всякие непотребные деяния угодившие "за камень", т.е. в Сибирь. Ох, как ценили мужчины женщин, молитвой испрашивая у Бога возможности пребывать в брачных узах.
Описывая Сибирскую жизнь дооктябрьского периода, следует отметить, что высшая администрация была пропитана немцами, в основном остзейцами. Они привили местным чиновникам рыцарское отношение к делу: на первом месте служение государству, а уже потом - всякие личные склонности. Пресекали грубые поползновения церковных иерархов, стремившихся обратить в православную веру инородцев - таежных язычников, ламаистов-бурят и принявших ислам барабинских и чулымских татар.
Немцы перед бурятами и калмыками-буддистами испытывали неподдельный трепет. Между немцами и бурятами было много сходного. Их роднила угловатость, неторопливость в движениях, степенность, иерархичность поведения, красочность религиозных действий - "цамы" и "фашинги наяву". Монголы и буряты не оставались в долгу. Екатерина II стала заслуженно Белой богиней в их пантеоне. И императрица, в свою очередь, о ламах писала милые сказки. Удостоился божественных почестей и создатель современного монгольского государства Роман Унгерн фон Штернберг, который... стремился повернуть историю вспять, в лоно обожаемых им монархий. Ему удалось из самых добрых людей на земле - бурят и монголов (здесь я с источником не вполне согласна), сформировать боеспособные воинские соединения, вытеснившие китайские воинские части с территории Халхи, (историю событий в то время, связанную с Горным Алтаем мы рассмотрим позднее).
События в Сибири ознаменовались в свое время строительством Транссибирской магистрали. Это поистине Великий сибирский путь 19 мая 1891 года Цесаревич Николай Александрович собственными руками во Владивостоке наполнил землею тачку и затем опрокинул ее на будущей Уссурийской железной дороге. За 10 с небольшим лет строители Транссиба проложили 8144 км. железных дорог. За год укладывалось в среднем 815 км. пути. По скорости строительства Транссиб не имел себе равных. Зимой 1903-1904 годов между Москвой и портом Дальний еженедельно ходило четыре роскошно оборудованных пассажирских поезда. Вся поездка занимала 16 суток вместо 35 на океанском корабле.
На строительство Транссиба - станций, мостов, тоннелей, земляного полотна и притрассовых дорог, а так же разъездных и вторых путей - были привлечены сотни тысяч человек из европейской России, как строителей, так и обслуживающего персонала. Так начиналась тогда невиданная земельная и промышленная колонизация Сибири.
Как на хорошей хмельной опаре поднимались сказочные многоэтажные деревянные города-красавцы, обновляя обойденный дорогой Томск, строились Красноярск, Иркутск, Канск...Древнерусская архитектура всплыла, как богатыри из туманной дали прошлого. Лесопильные заводы, созданные для изготовления железнодорожных шпал, стали выпускать длинномерный материал из лиственницы, кедра, сосны. Стекольные заводы перешли на большегабаритное оконное стекло. Цементные заводы, в том числе и первый сибирский на станции Тайга, не справлялись с потребностями. Болтовые и клепанные конструкции позволяли не только соединять мостовые фермы, но и собирать башни. крыши. карнизы фронтоны невиданных размеров и конфигураций.
Сибирское сливочное масло рефрижераторами, а зерно насыпью и в мешках доставлялись к морским портам, первое - к Ла-Маншу, второе - в Одессу, Ригу, Санкт-Петербург, во Владивосток. Сибирское масло вкупе с вологодским, было некачественным, часто крошилось из-за кормления коров зимой сеном, прогорклым из-за непросушенной тары, но деловые скупые датчане научились его перетапливать в довольно вкусное и приемлемое для завтраков рабочих индустриальной Англии. "Масляный" поток из России на рынок Европы был плотный, его поддерживали финским маслом, доставка которого была более надежной и близкой.
Зерно тоже не отвечало европейским стандартам, оно уверенно перевивалось для хлебобулочных изделий и мололось в комбикорм для свиней и добавки для лошадей.
Сибирь оказалась в полном смысле "золотым дном". "Дном" она стала называться во второй половине 18 века в связи с промыслом котиков и
каланов...их зверопромышленники нещадно били у Тихого океана и соленые шкуры продавали китайцам. В Поднебесной вплоть до 1912 года
мехом животных императорский двор одаривал государственных чиновников и ученое сословие. Бесплатные при добыче шкуры только после перевозки в Кяхту становились золотыми. Цена меха возрастала в десятки, а бывало, и в сотни раз. Из-за таких сделок и стали называть Сибирь "золотым дном". Предприимчивые сибирские евреи тоже не спали и переключились с перепродажи одежды на меховое шитье, отделку одежды собольими, песцовыми и прочей пушниной, а главное - на поставку сибирских мехов на Лейпцигскую меховую и щетинную ярмарку.
Мех - мехом, он поедается молью, истирается, стареет..., а вот золото - вечно. Его в Сибири оказалось много: началось все с 40-х годов 19 века , с енисейских разработок и потом пошло далее на Восток и Север.
Золото добывали разными способами, в основном хищнически - шурфами, промывкой песка в руслах рек. Конечно, были и экзотические способы добычи, например, при охоте на глухарей, когда в желудках птиц находили золотые самородки! Птицы, как и рыбы, было в Сибири несметно - в некоторые весенние дни жители Западной Сибири неба не видели от несметных туч перелетных птиц, направляющихся на Север; в отдельные года, при нересте лососевых на берегах Амура сбитой волнами икры было больше, чем песка.
Упорядоченная золотодобыча шла компаниями, хищническая - ватагами, старательскими артелями и желтугами. Желтуга, или иначе Амурская Калифорния, - это самовозникшая республика на китайской стороне Амура, напротив станицы Игнашинской. В двух днях перехода от нее на речке желтуге было найдено шлихтовое золото в неимоверном количестве. Это всколыхнуло Восточную Сибирь, и почти три года (1882 -1885) добыча шла бесконтрольно. Республикой правил закон Линча, собственный президент - российский чиновник, работавший на телеграфе, с прекрасным будапештским адвокатским образованием Карл Иоганн Фассе. Существовало сие " государство", пока его не разогнали маньчжуры,
намыв, по более поздним подсчетам, свыше 6 тонн золота.
Из кампаний, самой знаменитой была "Лензолото". Она завезла в бассейн реки Витим драги, построила узкоколлейную островную железную дорогу в долине Бодайбинки, протяженностью в 70 верст, нашла по разработкам П.А.Кронштатского скотопрогонный тракт из монголии и нещадно эксплуатировала рабочих. Не забудем памятный в истории Ленский расстрел 1912 года.
Самым трудным делом для кампании барона Гинцбурга была доставка промышленных грузов, в основном оборудования и продовольствия. Мука прибывала лежалая, подмоченная, плесневелая, скот пригоняли "кожаными мешками, набитыми костями". На местах приходилось докармливать, а это тоже была проблема из-за нехватки сена, фуража и комбикормов. Старые приленские тракты - Якутский, Илимский, Братский, Шалашниковский, а также монгольские - Чуйский, Усинский, Кяхтинский, Тупкинский - не справлялись с доставкой груза и скота.
На чем только не пробовали возить: одно время использовали даже верблюдов, которые, кстати, хорошо переносили лютую стужу, но оказались "не таежными".
Рыли, где могли, каналы, волоки, устилали лежнями... не помогало. Срочно надо было тянуть к Лене и дальше на Бодайбо рельсовый путь...
Сибирь осваивалась, строилась, торговала, производя собственные товары.
Крестьяне, поселившиеся на протяжении 18 века на территории верхнего Приобъя, сумели в условиях феодального гнета создать довольно развитое многоотраслевое хозяйство.
Крестьянская торговля была довольно по тому времени оживленной и многопредметной. О многопредметности крестьянской торговли свидетельствует, в частности, "Книга именная" с примерным перечнем продаваемого крестьянами товара, которая была разослана в земские избы в 1785 году. В ней перечислялось: -"мука ржаная и пшеничная, ячневая, гороховая, крупа ячневая, гречневая, просяная, овес, ячмень, рожь, пшеница, солод, толокно, горох, семя конопляное, льняное, маковое, просо, гречиха, полба, лук, мясо говяжье, соленое, свежее, мясо свиное, свежее, соленое, вяленое, тушами, бараны живые, колотые, конопля трепанная и нетрепанная, лен трепанный и нетрепанный, потрохи всякие, сало свиное, говяжье, баранье, топленое и нетопленое, конопляноое масло, рыба: осетры, стерлядь, нельма, сычуг, язь, окунь, карась, налим, чебак, лень; зипуны, сукно серое, коровы, лошади, прочий скот, икра разная, гуси, утки, косачи и другая птица, хмель, сено, орехи кедровые, дрова, кошевки, завертки, кибитки, дуги, оглобли, хомуты, гужи и другая упряжь, яйца, молоко, творог, перья разной птицы, нитки, холст, рубашки, и так далее писать, что только в продаже есть всяку-всячину без пропуску"-(ГААК, ф167, о1, д.2, л.30).
Крестьянское хозяйство в верхнем Приобье было разносторонним. Крестьянская семья изготовляла все необходимое для внутренних потребностей и обеспечения жителей (Барнаула) и заводских поселков.
В 1800 году Белоярский земский управитель Василий Шебалин так описывал занятия крестьян:
"Жители упражняются в свободное время по окончании земледелия и убрании в полях посеянного хлеба, также и в возложенных на них заводских работ, вольного перевозного с рудников руд в заводы, перевозного кладей служащих, купеческих и посторонних людей, заготавливанием против препорции излишнего сена для проезжающих, скотоводством, некоторые деланием телег, колес, саней, разной домашней посуды, как-то; кадей, ведер, чашек, корыт, ящиков, горшков, кузнечным мастерством, деланием овчин, лосиных, сыромятью и дубленых кож для домашней надобности, так и для посторонних людей, собиранием разных ягод, хмелю, копанием белой глины; и, что у кого бывает за домашним избытком, продают. В зимнее же время промыслом зверей в небольшом количестве: волков, лисиц, зайцев, белок и шатрами тетерь, а в летнее время также в небольшом количестве рыбною ловлею; женщины - тканием разных сортов холста, так же и салфетошной брани на крестьянскую руку, опоясок шерстяных, выкрашивая пряденную шерсть разными домовыми красками, вязанием чулков, варег, плетением кружев, и что у кого бывает за избытком, между собою продают. /ГААК ф1, о.2 д.151 л. 340/
Алтайская приписная деревня с самого начала приписки к заводам вынуждена была исполнять общинные повинности, и не только связанные с горнозаводским производством, но и по снабжению заводского населения продукцией сельского хозяйства. Приписные крестьяне поставляли на заводы и рудники хлеб, животноводческую продукцию как для питания, так и для производственных целей, пеньку, деготь и т.д. В заводское ведомство ввозилось лишь немногое, почти все необходимое производилось населением заводских поселков и приписными крестьянами.
Так жила Сибирь, работала гуляла и пела, а время приближалось совсем к немирным будням.
Закончу эту тему стихотворением современной алтайской поэтессы Марины Образцовой.
ИЗ ДЕТСТВА.
Гудело лето роем мошкаринным,
Коровы с луга вымя волочили.
И бабы, как бывало, по старинке
В кадушках груши на зиму мочили.
Я важно восседаю на заборе,
Гусей соседских дразня незаметно.
И чинно по двору, показывая шпоры,
Петух водил гарем свой разноцветный.
Грома гремели дальним перекатом,
К земле клонились юные березки.
И окунаясь в зареве заката,
Пылали детства розовые блестки.
Знакомый мотив, не нова тема, а что изменилось в селе за эти 100 лет?
Сибиряки любили широко погулять, умели петь.
Станица гуляла, казаки пели, да как! А плясали, было на что посмотреть, лихо, мощно и в то же время легко и плавно переходили с одного такта на другой, соревнуясь между собой в красоте и грации сибирской пляски. Сибирские, раздольные песни, сменялись казачьими, удалыми, и все это выполнялось с задорным свистом, с притопом и с гордо поднятой головой. Плясуны состязались, поочередно сменяли друг-друга, на глазах у веселой, по- праздничному приодетой публики, из собравшихся станичников, приезжих на праздник гостей и косяков детворы. Нередко в литературе встречается описание сибирских праздничных гуляний. Сегодня возрождается казачество, вспоминаются традиции. герои. Складывают и поют уже новые казачьи песни, а я приведу здесь старую казачью, какую пели тогда в Сибири.
ЗАПРЯГУ Я ТРОЙКУ БОРЗЫХ.
Ой, да запрягу я, а я тройку борзых,
Самых лучших сваих лошадей /2р.
Эх, сваих лучших лошадей,
Ой, да и помчуся, а я в ночь морозну,
Прямо к любушке сваей,/2р.
Ой, да по привычке конь дорожку знает,
Где сударушка живет/2р.
Ой, да снег копытой а он разгребает,
Ямщик песенку поет,
Ой, да подъезжает, да он к винокурне,
Вина красного берет /2р.
Ой, вина красного берет,
Ой, не теряйте, а вы дни златые,
Их не много в нашей жизни всей,
Ой да пока кудри, кудри мои вьются,
Буду бабычек я да любить /2р.
.
/Казачья песня/